Глубокая ночь, индустриальный район. Так поздно, что даже машины не проезжают туда-сюда. Длинный забор, увенчанный терновым венцом колючей проволоки уходит далеко назад, в пугающую темноту. И лишь тусклый свет фонаря выхватывает небольшой кусок забора и асфальтированной тропинки около него. Где то в сумраке виднеется угол забора.
Тишина. Где-то за забором - вымерший завод, где лишь системный администратор, да пара сторожей несут вахту в ночи, уткнувшись в экраны компьютеров. А с другой стороны забора - одинокое пятно света в океане тьмы - ближайшие фонари светят где-то в полукилометре отсюда, ближе к оживленной центральной улице. А этот еще выхватывает часть названия фирмы - хозяйки забора "...ELINESS.inc"
И снова тишина. Глубокой и холодной осенней ночью, ничто не нарушает покой и безмолвие. Даже высохшая и покрывшаяся инеем летняя трава не качнется от ветра, будучи закованной в свой ледяной панцирь.
А в круге света стоит Одиночка. Стоит и вот-вот покроется инеем, как та трава, пробившаяся между трещинами асфальта. Легкий ветер, несущий не снег, а всего лишь мелкую ледяную крошку, кажется ураганом, когда человек одет совсем не по погоде.
Но Одиночка не дрожит от холода. Бессмысленно. Организм теряет силы на выработку тепла, и быстро истощает свои резервы. Нет, легче остаться в руках холодного оцепенения. Нет сил идти. И то ли глаза уже плохо видят от холода, то ли во тьме неспешно бродят бесформенные сгустки, чьи намерения неизвестны и вряд ли доброжелательны.
А делать что-то нужно. Иначе кровь в жилах застынет, и вечный сон распахнет свои объятья. Но в царства Аида, а не Морфея откроются врата, и душа не вернется назад, к бренному телу вместе с восходом солнца. "...Что-то нужно..." обрывок мысли лениво и нарочито медленно проплывает в сознании.
Легко сказать. Ни ноги, ни руки не слушаются. Да и стоит Одиночка лишь потому, что опирается плечом о холодный шершавый бетон. Ничего не сделать - так зови помощь.
- Помогите...
Раньше Одиночке звать на помощь не приходилось - хватало собственных сил и умений. Но сейчас помощь была жизненно необходима, жаль только, что голос прозвучал не громче шепота, хотя в него была вложена вся мощь легких.
Но даже этот бесшумный крик был услышан... Границы света, излучаемого фонарем, вспучились и натянулись, будто бы ткань палатки, которую продавливают руками снаружи.
Видимо многие обитатели тьмы, покрываемые плотно закутавшимся в тучи небом, рады были бы помочь, ан свет мешает. Да, он всегда помогут, уберите только отблеск огненного небесного шара, заключенный в оболочку тонкого стекла... Никто еще не оставался недоволен их помощью, только вот о них потом и не слышали.
А фонарь предательски моргнул, из-за скачка напряжения. Десятки "утешителей" рванулись к Одиночке, и тут же были разогнаны лучами света. А на плече, через порванную футболку, проступили следы чьего-то укуса. Наверное дети ночи живут по законам волчьей стаи, где лучшая помощь, которую можно оказать умирающему - добить. Или просто хотели приступить к позднему ужину.
Фонарь вроде бы продолжал светить ровно, но у Одиночки не было больше никакого желания звать на помощь. "Люди, кто-нибудь..." Мысль осталась без ответа. "Кто-нибудь есть в этом чертовом мире??!!" - крик чуть было не сорвался с губ. Есть же - вот они. Нетерпеливо ходят кругом высвеченной зоны. Так медленно, минута за минутой, ждут они, вдруг погаснет свет? Но свет не гаснет, как никто и не идет на помощь.
Или придет? Вспомнилось полученное когда то обещание... "Если что - ты только свистни", как в старом американском мультфильме про неугомонных Тома и Джерри. Но откуда явиться помощи, если даже Одиночке неведомо, где и что это за место?
Но вдруг сумерки из-за угла прорезает яркий луч света - это кто-то с карманным фонариком наперевес идет сюда. Может быть, задержавшийся прохожий. Может - охранник, решивший проверить, почему кто-то стоит у забора, будто примерзши.
Через несколько секунд становится виден силуэт, и сердце Одиночки радостно замирает. Сбылись старые обещания! И в людной толпе, и под любыми масками... И среди тысяч на вид схожих персон... Этот силуэт был бы опознан.
Правда было возникшую радость тут же смыла волна страха. Ведь дети тьмы все еще были здесь, и вряд ли бы они остановились бы перед фонариком - они бы просто забежали бы сзади.
- Сюда, живо, бегом! - Кричит Одиночка превозмогая боль в воспаленном горле. И к счастью, команда оказывается выполненной - проскользнув в миллиметре от страшных зубов и когтей силуэт из тьмы вбегает на островок света приобретая плоть и объем.
- Привет. - в знакомом до боли голосе читается радость, но что-то не дает покоя...
Попытка сделать шаг навстречу оказывается провалом - асфальт бросается в глаза. "Сейчас ударю в грязь лицом" - думает Одиночка и закрывает глаза. Но падению не суждено завершиться - рывок, и равновесие снова обретено. Помогли.
И тут-то, тут-то Одиночке приходит страшное осознание того, что тут не так. Милое лицо закрыто капюшоном куртки, сдвинутым на лоб. А есть ли оно вообще там? Или только тьма и множество холодных зубов замаскировавшегося призрака ночи?
- Что-то не так? - голос все тот же, но доверия не вызывает.
- Сними... Капюшон... - слова даются с трудом по мере нарастания животного страха, что же если...
- Тут так холодно. - капризные нотки... Это явно что-то ненормальное...
- Покажи... Лицо... Прошу Тебя.

В ответ молчание. Замерзшая рука порывается сорвать капюшон с упрямой головы, но не тут-то было... Вялое движение нежно перехвачено и отведено. А монстр, уже без сомнения монстр, нагибается к ногам Одиночки, и подбирает сиротливо лежащий у кроссовки осколок асфальта.

Распрямившись, дитя ночи бросает его в лампу, которая с дребезгом разлетается на тысячи мелких осколков, и гаснет. Звон падающего стекла перекрывает многоголосый радостный вой. В плечо снова впиваются ледяные зубы, и безмолвный крик ужаса тонет в почему-то нарастающем звоне...